Отрывки из интервью, касающиеся будущего библиотек.

Итак, мы начинаем онлайн-интервью с Владимиром Ростиславовичем Мединским, министром культуры Российской Федерации. Ведущие – журналисты Мария Цыбульская и Алексей Крижевский. Владимир Ростиславович, первый вопрос из тех, что нам поступили, связан с теми переменами, которые так или иначе происходят в культурной сфере. И вот такая формулировка: какова программа новой команды, какие ориентиры и приоритеты, какие, может быть, слова ключевые, какие слова и термины являются для вас ключевыми? Я понимаю, что вопрос объемный. // “Газета.Ru”

Вы понимаете, что на эту тему можно говорить часами. Такой вообще вопрос. Мне кажется, ключевое слово в данном случае – “развитие”. Мы по каждому из направлений деятельности министерства сейчас расставляем приоритеты, меняем подходы к государственным заданиям, пытаемся оптимизировать структуру.

В первую очередь я вам приведу пример: если мы ведем речь о музеях, например, то речь идет об увеличении количества посетителей, увеличении количества и качества проводимых мероприятий в музеях, продлении времени работы музеев, расширении экспозиции, активизации выставочной деятельности, выездной. Все это поддерживается, и будет еще далее поддерживаться министерством. Те музеи и музейные комплексы, которые идут в рамках данной стратегии, будут у нас в приоритете, в том числе в приоритете финансирования. Если речь идет о театрах, соответственно, количество постановок, количество зрителей.

Если речь идет о библиотеках, тоже масса своих критериев: объем и размер оцифровки литературы, количество постоянных абонентов и посетителей, научная деятельность. Кстати, она же, между прочим, является основной частью музейной деятельности в том числе.

Поэтому мы хотим, чтобы культурная отрасль не была “вещью в себе”. Поэтому я никогда не соглашусь с тем, например, что музей является таким закрытым объектом культурного наследия, хранителем некой информации, условно ДНК нации. Он живет не для себя, он должен жить для общества, для людей. Это должен быть центр науки и сохранения культурных достижений. Хотя, конечно, в разной степени – есть более публичные, а есть более научные, менее публичные музейные учреждения.

Мы очень активно ведем сейчас законодательную деятельность. В общей сложности около десяти законопроектов уже разработаны Министерством культуры, находятся на разной степени согласования и внесения в правительство и Государственную думу.

Извините, а речь идет о законах о культуре, о базовых каких-то понятиях, о конкретных областях?

Речь идет о конкретных. Понимаете, можно бы было сидеть три года размышлять и потом выдать глобальный закон о культуре. Мы решили пойти по другому пути. Мы решили точечно решать практические проблемы, которые стоят перед отраслью и перед работниками этой отрасли. Например, сейчас находится в финальной стадии согласования закон об освобождении всех учреждений культуры от налога на прибыль. Всех, я подчеркну, даже частных. Мы считаем, что отрасль должна быть в приоритете и пользоваться соответствующими финансовыми льготами.

Господин Мединский, в нашей стране есть огромная, просто гигантская система городских библиотек. Россия унаследовала ее от Советского Союза – и это, наверное, самое совковое, что есть в системе культуры в России. Они, как почта, никак не меняются. Во всем мире, кроме России, библиотеки – это прямо-таки центры районной, городской или университетской жизни: там и ксерокс, и компьютеры в выходом в интернет, и пресса, и литература, и даже иногда кафе. У нас же по прежнему – бедные, никуда не годные фонды, полное отсутствие каких-то дополнительных опций. Спрашиваю не просто так – я сам проработал после филфака в городской библиотеке, и мне пришлось уйти: скука, пыль, полное отсутствие перспектив. Вы планируете что-то делать с библиотечной системой? // Вадим Орехов

Вы знаете, это от человека зависит. Я когда был школьником, и даже раньше, проводил в библиотеке по полдня, в своей районной библиотеке имени Загорского, как сейчас помню, в Москве.

—Там много народу было, кроме вас? Вы помните, что вас привлекало?

Поскольку я читал, мне было все равно, сколько вокруг меня народу, я на это не обращал внимания. Я помню, что вечером, когда библиотека закрывалась, родители меня вытаскивали оттуда, затемно. Другая была жизнь, начнем с того, что просто не было хороших книжек в свободной продаже в СССР. Единственный шанс был почитать в библиотеке, еще при этом отстояв очередь. Книги были по очереди. У Министерства культуры, в ведении Минкульта федеральном находится девять библиотек, девять федеральных библиотек, крупнейших. Таких как Ленинка, Библиотека иностранной литературы, Библиотека Салтыкова-Щедрина, и так далее. Конечно, эти библиотеки поддерживались нами и будут поддерживаться, и будут развиваться. Развитие во многих направлениях: и оцифровка, и услуги, и конференции научные, создание единого информационного библиотечного ресурса. На который, в идеале, каждый из нас мог бы, подписавшись просто дома, со своего компьютера по номеру читательского билета заходить — в бесконечную базу данных той же Ленинской библиотеки.

— То, что вы перечисляете, касается этих девяти библиотек, или это стратегия на всю страну?

Это общая концепция, она развивается. И, кстати, в эту единую библиотечную сеть сейчас активно включаются и региональные библиотеки. То есть, вы можете с домашнего компьютера в любую из них войти, там можно прочитать и диссертации, и просто книги. Есть масса своих проблем, связанных с авторскими правами: что-то можно распечатывать, что-то нельзя распечатывать. И законодательство надо совершенствовать в этом отношении. Но это живой развивающийся организм. К слову сказать, физическое количество посетителей, например, Ленинской библиотеки не уменьшается в последние годы. Просто потому, что это удобное место для научной работы.

— По моей памяти – не очень.

Кому как.

— В Москве много вузов, много людей, которым это реально нужно для такой повседневной работы. А мы-то скорей говорим о регионах, сельских библиотеках, библиотеках в малых городах.

Вот мне кажется, что в части, например, федеральных библиотек я вижу свою первоочередную задачу на следующий год – это повышение зарплаты библиотекарей в таких библиотеках. Потому что так сложилось, если библиотеки расположены в Москве и в Питере, и сотрудники федеральных библиотек получают значительно меньше, чем сотрудники местных библиотек, городских. Несколько округленно, федеральный библиотекарь – 20 тысяч рублей, а московский – 30-35. Соответственно, моя задача будет всеми способами довести зарплату в следующем году федеральных библиотекарей до московских. А может быть, и выше, если получится.

Опять же, это не может сделать только один федеральный Минкульт, нам придется работать очень плотно с директорами библиотек городских. Ибо они хозяйственно достаточно самостоятельны, по нынешней системе. Что же касается местных, районных, муниципальных, областных библиотек – тут история другая, на эту тему можно говорить очень долго.

— Вы на них не можете напрямую воздействовать?

Они финансируются отдельно, они деньги получают либо из бюджета регионального, либо муниципального.

— Но вы же состоите в контакте с региональными министерствами культуры, опять же?

Состоим, конечно, ежедневно.

— И если у вас есть такие установки и задачи, которые вы ставите перед министерством, вы можете их как-то транслировать и передавать в регионы.

Методологически – да, финансово – нет. Хотя Министерство культуры выделяет периодически гранты, в том числе и региональным библиотекам, на закупку копировальной техники, на закупку книг, большому количеству библиотек, на покупку каких-то компьютерных программ специальных учетных. То есть, мы по мере возможности чуть-чуть субсидируем. Но, конечно, основной вал финансовый идет из регионов.

Мы все время пытаемся понять: вот Министерство культуры РФ – и Министерства культуры и департаменты культуры в регионах. Есть такое ощущение, что вы и они существуете в каких-то параллельных реальностях. Вы, может быть, делаете одно и то же, может быть, нет. Потому что все время вы упираете на финансирование и на то, что у вас разные источники получения денег, и поэтому вы не может друг на друга повлиять. Создается впечатление, что нет какой-то общей стратегии министерства. То есть мне кажется, что министерство должно определять какую-то общую стратегию, универсальную, с поправкой на специфику региональную уже. То есть понятно, что культурная составляющая для жителей Северного Кавказа и Санкт-Петербурга очень разная. Есть специфика. Но есть также какие-то установки. Например, опять же, то же самое: развитие библиотек — оно универсально для всех регионов. И если вы для себя понимаете, как федеральный, как глава всей этой структуры, что это нужно… // “Газета.Ru”

Нет, так это не работает. Безусловно, концептуальные методологические документы едины. Например, сейчас подведомственной нам является смежная отрасль с библиотечной — архивная. И Федеральное архивное агентство, которое непосредственно управляет несколькими федеральными архивами, а дальше начинается огромное количество архивов региональных, городских. Оно, естественно, разрабатывает под нашим руководством единую концепцию развития архивного дела, которая потом реализуется всеми. По крайней мере, то, что делают регионы, не должно противоречить этой концепции. Так и у нас, есть единая концепция развития библиотечного дела, но реализуется она с поправкой на регионы, региональную специфику и на региональное финансирование уже на местах.

СМОТРЕТЬ ПОЛНЫЙ ТЕКСТ ИНТЕРВЬЮ